Валерий Федоров: Сегодня большинство россиян считает возможным совмещение двух идеалов

Валерий Валерьевич, одна из наиболее обсуждаемых тем в политических кругах - это выборы, что естественно. Различные аналитики дают свои прогнозы не только в связи с выборами в Госдуму, но и в связи с выборами Президента. В последние месяцы власть сделала несколько весьма значимых шагов, а именно дело ЮКОСа и отставка Волошина. Они лежат в одной логике. Много говорится и о третьем шаге в этом ряду, об отставке Касьянова. Может ли это до президентских выборов дать Путину дополнительный политический ресурс?

Если обратиться по данному вопросу к общественному мнению, то деятельность Касьянова в качестве премьер-министра одобряют до 40% избирателей, положительная оценка деятельности правительства чуть ниже, она колеблется от 30 до 35%. То есть, премьер выглядит несколько лучше правительства. Хотя и правительство в целом, и премьер-министр выглядят хуже, чем Президент. Что касается президентского рейтинга, то я напомню, что в свое время Касьянов многими рассматривался как один из возможных сменщиков, наследников Президента, но как у кандидата рейтинг Касьянова фактически нулевой. Это некоторая объективная картина, на которой нужно основывать все наши дальнейшие политологические спекуляции. Исходя из представления о характере Президента, из его стиля политического руководства, я не ожидаю, что у нас правительство сменится до конституционно определенного срока этой смены, то есть до апреля 2004 года.

Но так или иначе задачи Президента будут меняться, и правительство будет меняться, вряд ли Касьянов останется на своем посту. А кто бы мог его заменить?

Нужно вспомнить о специфике премьерского поста в России - у нас премьер при назначении совершенно не обязан быть публичным политиком. Другое дело, что премьерский пост реально второй в иерархии, и история показывает, что именно из премьеров рекрутируются президенты. Так вот будь ты самым непубличным политиком, заняв этот пост, ты все равно станешь публичным. Твой рейтинг сразу начинает расти, - пост премьера - это скоростной лифт наверх, в высшие эшелоны нашей политики. Однако при назначении на этот пост, если Президент молод, активен, он не планирует готовить себе преемника в ближайшее время, имеют значение другие факторы. Помните, как был назначен в свое время Михаил Касьянов? Он рассматривался как технический премьер, это было самой расхожей характеристикой для него. Другое дело, что он быстро набрал политический вес, набрал авторитет.

Поэтому я думаю, что при выборе нового премьера, если он действительно будет новый, если Касьянов все же покинет этот пост в апреле-мае, будут в качестве главных рассматриваться следующие факторы или качества: первое - это конечно совместимость с Президентом, как политическая, так и чисто человеческая, близость стилей управления. То есть Путин конечно будет подбирать премьера под свои интересы, под свой стиль, под свою политику. Какой-то конкуренции ожидать здесь не стоит. Второе - это все-таки высокие управленческие качества, потому что правительство – это хозяйственный штаб страны. При Путине правительство еще более усилило эту свою роль, потому что Путин делегировал функции экономического управления правительству, он не претендует на это, и поэтому любой кандидат в премьер-министры должен хорошо владеть этой сферой. Хорошо владеть экономикой и уметь срабатываться с людьми. Уметь выступать в том числе в качестве арбитра. С учетом того, что наш госаппарат разболтан и достаточно инертен, инерционен, и справиться с ним, а тем более вывести его на новый уровень эффективности, чего, собственно говоря, требуют ориентиры Президента, - это труднейшая задача. Людей, способных это сделать, в стране не так уж много.

Активно продвигается идея создания правительства на основе парламентского большинства. Пользуется ли эта идея популярностью, и пользуется ли популярностью Грызлов? Ведь именно ему в случае реализации такой схемы может быть предложен премьерский пост.

Идея правительства парламентского большинства не пользуется у нас популярностью, и здесь главная причина в том, что сами партии как институты в российском обществе не пользуются популярностью. И все что связано с партиями, Государственной думой, главным полем активности для политических партий, не внушает значительного доверия населению. Известно, что Дума это наименее авторитетный государственный институт для россиян. Все опросы показывают на протяжении длительного уже времени - партиям, надо признаться, не удалось раскрутиться, получить дополнительные очки, партиям именно как институтам. Поэтому идея правительства парламентского большинства, вброшенная в свое время «Единой Россией» и поддержанная определенным образом Президентом, пока не захватила массы. Другое дело, что если состоится победа на этих выборах «Единой России», и она будет внушительна, и выяснится, что мы идем к двухпартийной системе, где очевидно преобладание доминантной партии, и если такой партией будет партия Президента, то тогда конечно «Единая Россия» может претендовать на создание в постепенной, мягкой форме правительства парламентского большинства. Для начала, я думаю, в мягкой форме консультаций между Президентом и Парламентом по поводу назначения ключевых министров кабинета.

А каковы шансы у различных партий на выборах в Госдуму? В «Свободе слова» две передачи подряд партия «Родина» набирала более 40% голосов. Если в первом случае это можно было объяснить харизмой Рогозина, то во второй передаче выступал Глазьев, и результат был тот же.

Что касается результатов выборов в Думу, то здесь все более менее понятно. Будет пять партий, сменится одна из партий, которая сегодня представлена в парламенте. «Яблоко», скорее всего, не пройдет в новую Думу, зато его место займет «Родина». Что касается результатов, то мы проводили три варианта опросов. Первый вариант, это данные нашего последнего, регулярного опроса омнибусного типа, который мы проводили 15-16 ноября, опрошены 1600 респондентов в 100 точках 39 регионов России. Второй вариант это праймериз, или модельное голосование, которое мы провели 22 ноября в трех городах. Результаты такого опроса по итогам выборов в 1995, 1999 годах оказались наиболее близки к среднероссийским. Третий вариант - это собственно прогностическая модель, которую мы во ВЦИОМ, в научном совете ВЦИОМа построили с учетом данных полученных в результате традиционных исследований, с учетом данных праймериз, и с учетом понимания некоторых закономерностей общественного голосования.

Если обобщать, то первая и главная тенденция это большой, растущий разрыв между лидерами избирательной компании. Если еще весной и «Единая Россия», и КПРФ шли голова к голове, то летом мы начали фиксировать этот разрыв, и он усиливается, по данным нашего последнего ноябрьского опроса он составил семь пунктов, а по данным праймериз он достиг даже 15 пунктов. Мы ожидаем, что все-таки «Единая Россия» опередит КПРФ как минимум на 8%, а то и на 10%, и таким образом треть мест в Госдуме по партийным спискам «Единая Россия» будет контролировать, а КПРФ получит от 20% до 26% мест по партийным спискам. Что касается третьего фаворита выборов, то это ЛДПР - от 8% до 9% они получат. Далее у нас за четвертое-пятое места борются СПС и «Родина», скорее всего, четвертое место займет СПС, от 7,5% до 8% они получат, и «Родина» по разным данным от 5,5% до 6,5% голосов. «Яблоко» по всем нашим данным не набирает 5%, у них будет несколько меньше, и будет чудо, если им удастся набрать недостающие доли процента. Впрочем, чудеса, как известно, возможны, по крайней мере, в нашей политике.

Известен еще один сюрприз, который показали наши праймериз, - это неожиданная популярность партии пенсионеров, абсолютного аутсайдера, о котором никто не вспоминал до последнего времени. У них получается 4,5%. Еще один интересный результат, это то, что больше 2% набирает партия, занимающая первую строчку в избирательном бюллетене, это партия «Единение». Да, конечно, за счет близости названия с «Единой Россией».

Вот общие тенденции. Что касается одномандатных округов, то там более сложная модель подсчета, но, скорее всего, больше всего мандатов получит «Единая Россия», причем как за счет тех, кто официально выдвинулся по спискам «Единой России» в одномандатных округах, так и за счет тех, кто идет как независимый или даже поддерживается другой партией, но после избрания в Думу, скорее всего, примкнет к «Единой России». Примерно вполовину меньше мест в одномандатных округах получит Компартия. Что же касается остальных партий, то их перспективы весьма плачевны. Нет гарантированных проходных мест практически ни у кого, за исключением может быть «Яблока» и СПС. Но и у них мизерное количество этих гарантированных проходных мест. «Народная партия», скорее всего, получит от 10 до 20, может быть, даже до 25 мандатов именно за счет того, что «Народную партию» образуют твердые одномандатники.

Вот в целом рисунок будущей Государственной Думы. Прочное большинство в ней будет иметь «Единая Россия» и другие силы, отождествляющие себя с пропрезидентским блоком. Вопрос уже идет не о том, будет ли в Думе пропрезидентское большинство, а о том, насколько значительно будет пропрезидентское большинство, будет оно абсолютным или конституционным большинством. То есть, станет ли возможно изменение конституционных законов, может быть, даже потенциальное изменение Конституции.

В этом году российских граждан, проживающих за рубежом, приписали к разным российским избирательным округам. Поэтому аналитики оценивают результаты выборов, например, в Туле, как малопредсказуемые. Туда приписаны избиратели из Израиля. Какова Ваша оценка?

Согласен с этими аналитиками. На самом деле, непредсказуемы, как правило, бывают результаты по тем округам, которые нарезаются заново. В Туле более 100 тысяч россиян, проживающих на ближнем Востоке, резко меняют конфигурацию в этом округе. Мы не знаем, какая будет явка, между прочим, а от этого многое зависит. Насколько я знаю, в Израиле не проводились опросы. И поэтому результат голосования там действительно очень сложно предсказать. Так же и в других округах подобного типа. Так, например, к одному из округов по Ленинградской области приписаны русскоязычные жители Эстонии, там тоже их значительное количество, так что возможны сюрпризы.

Но русские, проживающие за рубежом, в любом случае не будут голосовать за коммунистов?

Нет. Я полагаю, что будет значительное число тех, кто будет голосовать за коммунистов, хотя вероятно их будет меньше чем среди собственно российского населения. Разброс взглядов весьма широк, с одной стороны. С другой стороны надо понимать, что те коммунисты, что есть сегодня, - это совсем не советские коммунисты. Они тоже многому научились, они серьезно изменились, и люди, симпатизирующие КПРФ, есть и среди русских эмигрантов в Германии и США, хотя, конечно же, там они не фавориты.

У нас очень часто спорят, к какому строю Россия идет, какова наша цель. В последнее время, в связи со стилем поведения Президента, появились разговоры, что мы идем к авторитаризму, если не к тоталитаризму. И при этом рейтинг Путина весьма высок. Так чего же хочет народ: демократии и свободы, или авторитаризма и сильной руки?

Мы регулярно задаем подобные вопросы. И мы видим, что огромное большинство россиян считает возможным совмещение двух идеалов. Во-первых, это богатая зажиточная страна, а во-вторых, это страна великая, к мнению которой прислушиваются все в мире, без позиции которой важнейшие вопросы мировой повестки дня решить невозможно. То есть, здесь уже нет противопоставления между богатством, то есть между образом жизни в развитых странах, которые, разумеется, являются некоторой референтной группой, и традиционно воспитанным в россиянах образом нашей страны, как безусловно великой страны, как одной из первых стран в Мире. Это как бы первый аспект идеального образа для России, образа страны, к которой мы все идем.

И второй аспект это внутриполитический: есть ли противопоставление между ценностями традиционного общества, такими, как порядок, сильная власть, и ценностями модернизирующегося общества, общества современного. Это, прежде всего, свобода, возможность самореализации, независимость от государственной власти. Конечно большинство россиян хочет совместить то и другое, и большинство россиян считает, что ценности сильной власти и ценности стабильности, ценности предсказуемости их собственной жизни не противоречат радикально ценностям свободы и ценностям самореализации. То есть, то самое жесткое противостояние, которое было характерно для начала 1990-х годов, для периода радикальной трансформации, для периода шоковых воздействий на российское общественное сознание. Эта острота уже спала, нет уже тех радикальных позиций. "Мы готовы жить за железным занавесом и пренебречь всеми ценностями свободного открытого общества, ради…" - эта позиция уже маргинальна. Но так же маргинальна и позиция людей, которые абсолютизируют свободу, в том числе свободу политических собраний, союзов, печати, а так же и экономическую свободу, свободу частной предпринимательской деятельности, абсолютно не обращая внимания на ценности справедливости, на ценности солидарности, иногда даже уравнительной справедливости.

То есть, происходит постепенное формирование такой общей платформы, где непротиворечивым образом сочетаются ценности традиционные и ценности современные, ценности модернистские с некоторым повышением общего уровня стабильности и предсказуемости в стране. Наш Президент являет нам образ человека, который с одной стороны гарантирует, что все будет четко, твердо, предсказуемо, с другой стороны пытается вести страну вперед, формулирует ориентиры, формулирует реформистские цели, не обожествляет достигнутое, не фетишизирует тот уровень стабильности, который достигнут, а говорит что нам нужно двигаться вперед. А с другой стороны это движение к платформе общих ценностей - это, я полагаю, еще один из аспектов формирования среднего класса как того слоя, без которого стабильное развитие общества невозможно, и конечно невозможно развитие и укоренение демократии в России. Сегодня мы видим, что огромное большинство россиян хочет себя считать средним классом. Да, пока оснований социально-экономических для этого маловато. Пока наш средний класс, он скорее средний с точки зрения самоощущения и с точки зрения того, кем люди хотят себя видеть, чем с точки зрения традиционных западных социально-экономических критериев среднего класса. Но тем не менее очевидно, что общество хочет жить стабильно, и общество считает возможным развиваться поступательно и не жертвовать при этом основными свободами, основными правами граждан, завоеванными в результате радикальных трансформаций 1990-х годов.

Опубликовано на сайте OPEC.RU (28 ноября 2003).